Ваша нечисть. Надежда Черкасова

Получите 30% скидку на предзаказ электронных книг в магазине Литрес

Решение судьи Никоновой оставило Веру Петрову с двумя малолетними детьми и матерью без крова. Теперь судья ради мечты о вилле на Средиземноморье замышляет убийство.

Вера обращается за помощью к адвокату Перепёлкиной. А у той своё горе — пропал сын Максим, тоже адвокат. Он грозил Никоновой разоблачением. Но как обличить преступницу, укрывшуюся за судейской мантией и маской правосудия? И Вера отваживается на средство, которое к работникам Фемиды, преступившим закон, никем никогда не применялось.

Информация о книге:

Название: Ваша нечисть. Детективный триллер
Автор: Надежда Черкасова
Жанр: Современные детективы, Триллеры, Современная русская литература
Издательство: Издательские решения
Объем: 340 страниц
ISBN: 9785448528484
Возрастное ограничение: 18+

Читать еще:

Марина Белова. Книга: Меню высоких отношений

Елена Медведева. Книга: Мата Хари из поселка Развилье

Дарья Дезомбре. Книга: Ошибка Творца

Вы можете скачать электронную книгу Надежды Черкасовой «Ваша нечисть. Детективный триллер» в любом удобном формате.

Читайте фрагмент книги «Ваша нечисть…»

«Стыд и честь – как платье: чем больше потрёпаны, тем беспечнее к ним относишься»

Апулей

© Надежда Черкасова, 2017

Глава 1. Милые бранятся – судьи тешатся

– Алла Николаевна, к вам вездесущий Берков, – доложила секретарша, миниатюрная хрупкая блондинка на высоченных каблуках, в голову которой неизвестно как забрела шальная мысль о том, что ей ужасно хочется стать судьёй, и вот она уже работает у самой служительницы Фемиды, находясь почти на подступах к заветному креслу.

Судья с тоской взглянула на Леночку. Повезло девочке с папенькой, помощником и правой рукой прокурора их небольшого провинциального городка. Неужели именно он внушил дочери эту безумную идею? Леночка хоть и старательная, но – если не лукавить – особым умом всё же не блещет. Однако перспективы, несомненно, у неё есть. Как и у тех, кто обременён нужными в их кругах связями. Так что она смело и беспрепятственно может двигаться к своей цели.

Леночка терпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая вердикта задумавшейся начальницы, которой наверняка не хотелось встречаться с этим скользким, как полагала секретарша, типом.

– Если не примете, он всё равно прорвётся, – попыталась она взять начальницу на испуг. – Вы же его знаете, он способен просочиться даже сквозь щель, – угрожающе зашептала Леночка, сделав большие испуганные глаза в качестве последнего аргумента убеждения.

– Тогда зови! – обречённо вздохнула судья.

– А чего меня звать-то? Я всегда тут как тут, – заскочил в кабинет высокий элегантный мужчина и подмигнул выходящей секретарше.

Он по-хозяйски расположился за столиком для посетителей, раскладывая многочисленные документы, глядя на судью ясными голубыми глазами праведника и улыбаясь добродушной и белозубой улыбкой. Всё ещё густые русые волосы без единой сединки прядями спадали ему на лоб, и он взмахом головы пытался вернуть их на предназначенное соответствующей причёской место. Хорошо выбрит, костюм с иголочки, ногти после маникюра.

И когда он всё успевает? Может, потому и успевает, что не женат? И у него куча времени следить за собой, любимым? Можно подумать, у женатых меньше времени, и они за собой ухаживают не так старательно. Наоборот, ещё и жену впрягут в столь почётную миссию.

– Чего тебе? У меня ни минуты свободной, сейчас заседание суда. Не до тебя мне!

– Ясное дело, что не до меня. Я просто хотел узнать, как наши дела?

– Мои дела при мне, а со своими ты сам разбирайся.

– Что с Петровыми? – даже не обратил внимания на пренебрежительный тон Берков. – Никаких сюрпризов не предвидится?

– Я работаю без сюрпризов, разве тебе неизвестно?

– Раньше работала, – поправил Берков. – Раньше. А теперь всё изменилось. Как появился твой Перепёлкин.

– Тон смени!

– Извини! Я хотел сказать – наш Перепёлкин. Ведь он не только твои выверенные дела под откос пускает, но и дела других судей. Сколько твоих опусов уже вернули на пересмотр?

– Не твоё дело!

– Обижаешь, подруга. И моё тоже. Потому что у меня репутация человека честного и умеющего держать слово. И мне совсем неинтересно, когда меня, словно нашкодившего щенка, тычут носом в…

– Я же сказала тебе, что решу эту проблему, – перебила Алла. – В ближайшее же время.

– Каким образом?

– Переговорю с ним.

– Это ты сейчас так пошутила? Тогда почему мне совсем не смешно?

– Денис, мне сейчас и правда, некогда. Уходи, пожалуйста! После поговорим.

– Ты в эти выходные на даче будешь? Может, там и встретимся?

– Не знаю, ещё не думала. Давай сначала созвонимся.

Берков мгновенно смёл со стола документы в дорогущий кейс из натуральной кожи и выпорхнул вон, не прощаясь. Это означало, что они сегодня ещё не раз встретятся.

Неужели когда-то она была влюблена в него? Не может быть! Как же это было совсем недавно и больше походит на неправду. Им обоим по тридцать пять. У обоих в личной жизни за последние десять лет ничего не изменилось. И вместе не остались, и порознь у каждого как-то не сложилось.

А всё потому, что себялюбие их не знает границ, и найти вторые половинки для самовлюблённых эго пока не представляется возможным. Зато в карьере каждый спешит к своим целям семимильными шагами. Алла не сегодня-завтра станет председателем городского суда, а Денис уже сейчас единственный в городе адвокат-посредник, которому доверяют все – и судьи, и прокуратура, и полиция, и администрация города.

Алла задумчиво перелистывала лежащие перед ней документы. Чем ближе время очередного отпуска, тем меньше думается о работе. Да ещё это неумолкающее ни на секунду пение беспредельно счастливых птиц, сбивающее с делового настроя. Она вздохнула и посмотрела в приоткрытое окно, выходящее в небольшой сквер за зданием суда, – огороженную от посторонних зелёную зону, куда иногда могли выходить судейские. Кто покурить, кто подышать свежим воздухом, а кто и посудачить о том о сём.

Южный ветер ласково и нежно раскачивал кроны деревьев с набухшими почками и кое-где распустившимися маленькими и нежными зелёными листьями. Весна радостно вступала в свои права и уверенно шагала по обновлённым первой зеленью улицам небольшого южного провинциального городка, насаждая в умах и душах местных жителей и приезжих необыкновенно яркое всепоглощающее чувство уверенности в завтрашнем дне, который непременно исполнит все их самые сокровенные желания.

До отпуска почти три месяца, но как она ни старается, судебных дел меньше не становится. Они растут как снежный ком, и если не сосредоточиться целиком только на работе и оставить хотя бы один иск нерассмотренным, отпуска Алле не видать, как своей заветной цели. Так ей объявил председатель суда, журя за проволочки в некоторых особо интересующих его делах.

Потому долой все отвлекающие мысли о лучезарном блистательном Средиземноморье, где продолжительность жизни гораздо выше средней по планете. Долой мечты о скромной, но обязательно с бассейном, вилле на золотом песчаном берегу с необыкновенно сказочным видом на тёплые пенистые волны. Подождёт также и сияющий всеми цветами радуги бесконечный прекрасный, но такой далёкий и пока недоступный, как многие наши желания, горизонт.

А за окнами продолжает ярко светить солнце, и воздух наполнен беззаботными, щемящими душу и радующими сердце трепетными ожиданиями любви, надеждами на счастье. Предчувствиями, что отныне всё может быть и непременно будет только замечательно. Невозможно представить хотя бы одного человека, который не испытывает этих весенних эмоций. А когда кому-то радостно, то кажется, что все кругом просто обязаны веселиться. Ведь счастливый человек всегда эгоистичен.

Алла поднялась и наглухо закрыла окно, чтобы не отвлекаться. У неё нет причин чувствовать себя несчастной. Она добилась почти всего, чего хотела: власти, денег, почитания. Ей ужасно нравилось, когда к ней обращались в суде: «Ваша честь!» Что ещё может так возвысить человека перед остальными, а главное – в собственных глазах? И чего ещё можно пожелать себе? Ну, разве что счастья в личной жизни, а с её-то энергией и напором такая перспектива уже не за горами.

Она с удовольствием оглядела просторный кабинет, в котором нет ни одной лишней и отвлекающей взгляд посетителя вещи. Всё строго и лаконично, по-деловому. И всё-таки здесь присутствует нечто, которое, если приглядеться, может обратить на себя внимание. Это маленькие еле заметные печати, оттиски креста, оставленные батюшкой на стенах после церковного обряда освящения кабинета. Такие же метки присутствуют во всех кабинетах здания городского суда. И почти во всех кабинетах на рабочих столах стоят маленькие церковные иконки.

Алла не совсем понимала, для чего все эти атрибуты. Чтобы очистить помещение от негатива, скапливающегося после судебных разбирательств? Или в качестве защиты от ненавидящих или злобных взоров, порчи, то есть какая-никакая, а охрана? А может это просто дань моде? Или доказательство, что судьи – глубоко верующие люди и всегда поступают только праведно, по закону?

Она считала это чудовищным кощунством – что не мешало ей следовать общепринятым правилам, – ведь иконы в кабинетах создавали ложное представление о хозяевах и служили неким показателем их честности, справедливости и верности. Чему? То есть, как это – «чему»?! Принципам, беспристрастности и независимости согласно Кодексу чести, законности и неподкупности хозяев кабинетов. А ведь это полнейшее заблуждение. «Крайняя несправедливость – казаться справедливыми, не будучи таковыми!» Нет, это не Алла придумала, а Платон. Но она, несомненно, с ним согласна.

Да ладно, неужели в их суде больше никто, кроме неё, не замарал честь мундира взятками? И Берков, хитрец этакий, хоть и признаётся ей постоянно в любви, а ведь ни об одном судье не проговорился. Может, потому ему и доверяю все – и свои, заядлые игроки чужими судьбами, и инакомыслящие праведники, которые опасаются затевать подобные игрища? Вот и хорошо. Значит, и о ней никто ничего не знает. Выходит, как ни крути, а такие надёжные люди, как Берков, нужны. Хотя, тот, кто слишком много знает и отягощён чужими тайнами, обычно долго не живёт.

А может, иконки – это напоминание судьям о том, что сверху за ними наблюдают, и их ухищрения и беззакония в любом случае известны самому главному судье всего человечества? Поэтому все, преступившие заповеди, будут наказаны? Несомненно, возмездие преследует всякого, кто бы сомневался… Вот только догоняет немногих. А для того, чтобы тебя не догнали, полезно научиться не только хорошо бегать, но и как следует изучить действующее законодательство. Это незнание закона не избавляет от ответственности. А вот знание его – даже запросто может избавить.

Она с трудом оторвала взгляд от манящего, залитого солнцем, вида за окном и раскрыла очередную папку. Гражданское дело было простым и ясным. Как мыльный пузырь. Сначала появляется некая субстанция, радующая глаз, создающая ощущение праздника и именуемая мужчиной. Субстанция переливается всеми цветами радуги обещаний, надежд и счастливых планов на дальнейшую совместную жизнь с тобой, единственной и неповторимой. Затем пузырь лопается, вызывая растерянность и недоумение, затем разочарование и пустоту.

Очередная женщина принимает очередной мыльный пузырь за суженого-ряженого, единственного и неповторимого, делает на него ставку, надеясь на крупный выигрыш в этой сложной и коварной игре под названием «Семейная жизнь» и, как это бывает сплошь и рядом, когда выбираешь суррогат вместо настоящего, проигрывает. Мужчина оказывается совсем не тем, кем хотелось его видеть. Рассматривать же внимательнее до замужества – нет ни времени, ни желания. А потому на лицо присутствие некоей легкомысленности – не понравится, так разведусь! – а, главное, надежда на авось, что подводит большинство женщин. И её семейная жизнь, слепленная из мечтаний, рушится.

Когда женщина обманывается в своих самых светлых чувствах и надеждах, то есть в духовном плане, она судорожно пытается сохранить хотя бы материальное. Легкомысленно надеясь на справедливость закона, о котором вдруг вспоминает. Но и тут она обманута, так как делает ставку не на разум, а на эмоциональные переживания, связанные с любовью и ненавистью, совестью и коварством, то есть понятия, которые вообще отсутствуют в законодательстве.

Тогда как же разрешается её вопрос в суде – по закону или по совести? А уж это исходя из представлений о справедливости многоуважаемого судьи.

И женщина снова проигрывает, так как мужчина в облаках не витает, а твёрдо и уверенно передвигается по земле и предпринимает конкретные действия, чтобы выиграть дело. Алла с теплотой в душе вспомнила сумму денежных знаков, которую получила от Петрова через Беркова за вынесение ошибочного – не по вине судьи, конечно, а исключительно по рассеянности или злому умыслу участника процесса! – решения. И ещё одну, точно такую же, – ведь ложь и правда ценятся одинаково дорого! – за второе, совершенно законное. Как же легко бывает спрятать маленькую полуправду за огромной законной справедливостью.

Теперь Петров вытрясет из жены всю душу, опустошит сердце, а вдобавок отберёт через суд даже принадлежащее ей, оставив с двумя малолетними детьми и матерью-старухой на улице. Мыльный пузырь, который женщина сама создала для себя, лопнул, оставив чувство безысходности, тоски и разочарования в жизни – опять-таки понятия, не определяемые законодательством. Как там, в народе, говорят: «Про нужду закон не писан»? Так оно и есть. А потому Алла к этому никакого отношения не имеет. Совесть её чиста.

Да и чего ей стыдиться-то? Все берут, даже самые честные – им, кстати, дают гораздо больше, чем явным взяточникам, для которых и малость деньги. Сейчас все и обо всём догадываются – но и только, так как доказать сие практически невозможно, – и никто уже ничему не удивляется. Возмущаются, конечно, некоторые проигравшие. Но, как говорится, «сколько душе угодно», потому что «Васька слушает, да ест». Всё равно никто ничего не делает, так как у самих рыльце в пушку. Вот и получается, что у служителей Фемиды то повязка с глаз спадает, то весы барахлят, то мечами так размашутся, что только держись!

Судья вновь посмотрела на готовое решение. Сегодня появится ещё одна неудачница, духовная калека. «Ты виновата лишь тем, что хочется мне виллу на Средиземноморье», – перефразировала Алла известное изречение небезызвестной басни. Если вынести правильное решение, значит, обобрать себя, любимую. Но зачем так расточительно преступно отказываться от того, что само идёт в руки? Фемида, конечно, хоть и слепа, но не глухая же! И звон монет хорошо слышит.

А с появившимся гаденьким чувством обвалявшейся в грязи она, как обычно, справится. Съездит в путешествие куда-нибудь на лазурные берега Франции, где скоро поселится, приглядит недвижимость, на которую у неё уже есть деньги, и останется только собраться с духом, чтобы оставить столь доходное хлебное место. Шум волн, золотой песок под ногами и собственная дорогущая недвижимость быстро сотрут все воспоминания о том, откуда и каким образом у Аллы появились денежные средства на этот заграничный рай.

Прежде, после каждого прибыльного решения, когда на душе становилось неспокойно и мерзко, она ходила в церковь и ставила свечку за здравие, просила у Бога прощение за свои слабости. Однако вскоре заметила, что сколько-нибудь заметного облегчения эти действа не приносят, так как являются лишь фарсом с её стороны, после чего она вновь вынуждена принимать нужное кому-то решение. Не больший ли это грех – обращаться к Богу за помощью и обманывать Его?

Но в церковь всё же не перестала ходить. На всякий случай. А вдруг эти её неискренние молитвы будут услышаны? Хотя бы немного уменьшат вину и смягчат наказание, которое, несомненно, когда-нибудь наступит, но уже не будет таким суровым? Ведь не убийца же она, в конце-то концов. К тому же не виновата, что практически любое решение можно подвести под действующее законодательство. Не зря же говорят: «Закон что дышло, куда повернёшь, то и вышло». Но Алла всё же осторожничает. Потому что можно и меж глаз ненароком получить той же оглоблей, которой вертишь, куда тебе заблагорассудится.

Она снова взглянула на знаки очищения на стене, на стоящую возле перекидного календаря иконку. Странно, конечно, но эта атрибутика и в самом деле благотворно воздействует. Но только на посетителей. Как же наивны люди. Они уверены, что если на столе у чиновника иконка, он непременно верующий и поступает исключительно честно и справедливо. По закону не только мирскому, то есть гражданскому, но и Божескому. А на самом деле, голова его может быть украшена невидимым капюшоном насилия, истинное лицо спрятано под маской лицемерия, а из-под мантии кокетливо высовывается кисточка хвоста. Всё это тоже символы, но отвратительных страстей.

Мы постоянно живём с символами, и не можем от них избавиться, потому что в противном случае начнём жить некой идеалистической жизнью, которая в действительности является утопической и ложной. Поэтому у Аллы на столе стоит и всегда будет стоять иконка. Может, она и в самом деле убережёт её от чего-то ужасного? А что касается судебных ошибок, которые не исключены, так ведь судьи тоже люди.

Она снова полистала папку. Это дело о разводе и разделе совместного имущества по иску Петровой В. Г. к мужу, Петрову С. Ф., начато семь месяцев тому назад. Оно побывало уже у двух судей, а теперь попало к ней. И пора ставить в нём точку. Самое надёжное средство, чтобы прикрыть нечто не совсем законное, – спрятать его за надёжную броню законности.

Пару месяцев назад Алла вынесла определение об утверждении мирового соглашения между Петровым С. Ф. и его сыном от первого брака Петровым В. С. о передаче тому за долги всего нажитого отцом имущества. Так что Петрова В. Г., умудрившаяся не только выскочить замуж за мужчину с взрослым сыном, но и успевшая обзавестись в браке двумя детьми, остаётся теперь ни с чем. И сроки подачи жалобы в кассационную инстанцию уже пропущены. К тому же, чтобы достучаться до края, у неё не хватит ни сил, ни средств, ни нужных связей.

И Алла здесь снова ни при чём. Она поступила строго по закону, на основании представленным суду документам. А если среди них почему-то не оказалось свидетельства о браке между Петровым С. Ф. и Петровой В.Г, значит, Петров С. Ф. не женат и права третьих лиц этим соглашением никак не нарушаются. В обязанности судьи не входит истребование каких-либо документов от участников судебного процесса. Более того, судья не имеет права давать консультации. Первое решение Алла выносила по одним документам, второе вынесет по другим. И будет по закону абсолютно права.

Она поднялась и принялась разглядывать себя во встроенном в дверце шкафа зеркале. Коротко стриженные под каре чёрные волосы с густой чёлкой, скрывающей уже чуть наметившиеся морщинки на лбу. Пристальный взгляд карих глаз, от которых ничто не укроется, яркая помада на губах, так ей идущая. Второй подбородок пытается обозначить своё существование, но если голова гордо вскинута, то пока его незаметно. Обтягивающая пестрая одежда только подчёркивает лишний жирок на животе и боках.

Ну и что? Алла усмехнулась. Вот уж она-то не станет осуждать себя и, тем более, ненавидеть за лишний съеденный кусок торта или плитку шоколада. Алла не из тех, кто критикует себя и в хвост и в гриву, уничижая и портя себе жизнь и лишая маленьких радостей. Наоборот, считает, что немалый вес и внушительный вид просто необходимы уважающему себя судье… Как оперному певцу, чтобы держать диафрагму. А в худеньком теле просто и негде разместиться всему, что положено.

Тем более что судейская мантия и так скроет под складками всё суетное и мирское, символизируя, что судья не должен быть подвержен своим человеческим страстям и эмоциям. Этот символ – ну, ты глянь, кругом одни символы! – напомнит всем участникам судебного процесса об особом статусе судьи, а чёрный цвет – о его беспристрастности. И фигура Аллы здесь совсем ни при чём. Потому и не стоит себе хоть в чём-то отказывать. Она улыбнулась и принялась облачаться в мантию.

В здание суда вошёл высокий импозантный мужчина лет пятидесяти с красивой проседью в густых тёмных волосах. Гордая посадка головы, уверенная походка и взгляд немного свысока должны были говорить окружающим: вот идёт хозяин жизни, творец и вершитель судеб человеческих. Все, кто встречался на его пути, расступались перед ним и уважительно смотрели вслед, осознавая, что им посчастливилось встретить очень важную и высокопоставленную особу.

И только на одного человека его появление не произвело никакого впечатления – жену, привлекательную, но с потухшим взглядом и словно выцветшую печальную женщину, сидевшую на скамье возле зала судебного заседания. Опущенные, словно под бременем жизни, плечи прибавляли к её тридцати пяти почти с десяток лет. Она была сыта мужем по горло и хотела только одного – развода и раздела имущества.

Уже шёл восьмой месяц, как она ходила в суд по повесткам, но рассмотрение её иска всё время откладывалось, так как ответчик по уважительным причинам на заседания не являлся. И вот, наконец, с его появлением для неё проглянула хоть какая-то надежда.

Сегодня закончатся все её мучения: их разведут, она получит право на свою законную часть супружеского имущества, состоящего из великолепного двухэтажного загородного дома в престижном районе с огромным земельным участком, двух новых иномарок и четырёхкомнатной квартиры в центре города. Она знала, что на расторжение брака он согласен, а нажитое в браке имущество по закону делится поровну. Неожиданностей не предвидится, главное – он здесь.

Именно сейчас всё решится, и Вера его никогда больше не увидит. Она сотрёт из памяти тот ад, в котором прожила десять лет и каким-то чудом уцелела, и начнёт жить заново, с чистого листа, но уже без него. Вера так долго ждала этого момента, так волновалась, что от страха заложило уши, как в самолёте при взлёте. И совсем неважно, что адвокат, обещавший золотые горы, сегодня вдруг не явился на заседание, позвонив Вере за пятнадцать минут до начала процесса с ошеломляющей вестью об отказе представлять её интересы. Главное – Сергей, наконец, соизволил появиться в суде.

Их пригласили в зал заседания, и после выполнения необходимых процедур с согласованиями и подписями судья Никонова предложила Вере указать причины, побудившие подать иск о расторжении брака.

– Ваша честь, – начала Вера, волнуясь и сжимая пальцы в замок, чтобы не тряслись руки. – Я считаю, что наш брак прекратился год назад, когда я вынуждена была уйти от мужа из-за его жестокого обращения со мной и моими близкими. Мы уже год не живём вместе, не ведём совместного хозяйства, и я считаю, что о сохранении брака не может идти и речи. Мы разные люди, нас уже долгое время ничто не связывает. Я поддерживаю свои исковые требования, как о разводе, так и о разделе совместно нажитого имущества. Все копии необходимых документов о праве собственности на имущество, оформленное на мужа, но приобретённое в браке, я суду предоставила. – От охватившей паники у неё перехватило дыхание, и она замолчала.

Взглянув на судью, Вера поняла, что та совсем не слушает её, а если и слушает, то слышит ли? Никонова что-то искала в своих бумагах, думая о чём-то своём. Наверное, о том, что сегодня пятница, конец рабочей недели, а впереди долгожданные выходные с приятными сюрпризами. Взглянув на мужа, на его блуждающую по губам рассеянную ухмылку, Вера вдруг осознала, что перед ней разыгрывают спектакль.

– Ваша честь, – заговорил Сергей спокойно и уверенно, с лёгкой иронией и явным превосходством. – На расторжение брака я согласен. Хотя должен отметить, что все десять лет нашего брака я делал всё возможное, чтобы моя жена и двое наших малолетних детей ни в чём не нуждались. Но раз жена совсем не ценит моих стараний и оказалась настолько неблагодарной, что даже на развод подала, то я считаю дальнейшее проживание с ней нецелесообразным.

Судья оторвалась от бумаг и с интересом взглянула на ответчика.

– В своё время, – продолжил Сергей, – когда сестра Веры погибла в автокатастрофе, я согласился на то, чтобы жена удочерила девочек, оставшихся сиротами после смерти матери, и я добросовестно делал всё возможное, чтобы им в нашей семье было комфортно. Кроме того, я со временем осуществил перезахоронение сестры, так как она проживала в другом городе, там же погибла и там же была похоронена. И всё для того, чтобы жене и детям не нужно было далеко ездить, посещая могилу на кладбище. Я изо всех сил старался, чтобы жене и детям жилось счастливо со мной, даже построил для нашей семьи дом.

Он замолчал и опустил голову, словно задумавшись. Дав полюбоваться собой и оценить его неоспоримые заслуги, Сергей снова взглянул на судью.

– Но вы видите, ваша честь, какой неблагодарной оказалась моя любимая жена. Она решила разрушить нашу семейную жизнь. Даже детей не пожалела. Однако всё в жизни меняется. И я надеюсь, что жена всё-таки поймёт, что не следует рушить то, что строилось целых десять лет. Тем более теперь, когда я потерял всё имущество, которое мне пришлось передать за долги сыну, так как я не мог своевременно расплатиться с ним. Сейчас жена с детьми и со своей матерью проживают в моей квартире. Скоро и я к ним переберусь, так как сын потребовал от меня освободить дом, потому что он уже нашёл на него покупателя.

– На наш дом?! – не поверила Вера.

– Был наш, да за долги передан сыну. Ты разве забыла, на какие деньги он строился? Сама виновата. Если бы ты не решилась на этот никому ненужный развод, сын не стал бы обращаться в суд с иском о погашении долга по договору займа на строительство дома. Он бы подождал, пока я расплачусь с ним. Это ты виновата в том, что затеяла этот раздел имущества, и сын потерял надежду на то, что вернёт свои деньги, которые изъял из бюджета семьи, заняв нам на строительство. Теперь ты понимаешь, что натворила?

Он замолчал и опустил голову, словно задумавшись. Дав полюбоваться собой и оценить его неоспоримые заслуги, Сергей снова взглянул на судью.

– Поэтому, что касается раздела совместно нажитого имущества, то делить-то, собственно говоря, и нечего, ведь что никакого имущества больше нет. Оно передано за долги третьим лицам, решение суда по данному вопросу в деле имеется. Имущество – вот главная причина её желания развестись со мной.

Он мельком глянул на Веру, словно воды в рот набравшую, и завершил пламенную речь трогательным предложением:

– А, может, дорогая, ты всё же передумаешь, и мы не станем разводиться? Я тебя уверяю, что наше с тобой материальное положение в ближайшее же время наладится, и мы снова заживём обеспеченно и счастливо, – изгалялся изо всех сил Сергей, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Ты подумай хорошенько. Я буду работать. И лет, этак, глядишь, через десять мы снова заживём богатенько, как ты к этому уже успела привыкнуть.

– Нет! Никогда!

Вере казалось, что она видит какой-то страшный сон, но стоит ей только проснуться, весь этот ужас исчезнет, и она, наконец, вздохнёт свободно. Она прижала руки к груди, чувствуя, что ей не хватает воздуха, и она вот-вот свалится в обморок прямо здесь, на истоптанный пол здания правосудия.

– Ваша честь, прошу вас удовлетворить мой иск и развести нас. Я и одного дня не намерена жить с эти человеком. Дети останутся со мной, так как по закону их матерью являюсь я, а он для них – как был чужим человеком, таким и остался. Пять лет назад я удочерила девочек, Сергей отказался от удочерения, поэтому не имеет к ним никакого отношения.

– Имел на это полное право. И теперь осознаю, что поступил правильно. Потому что с женой можно развестись, а вот с детьми всегда какие-то сложности, которые мне совсем ни к чему.

– А где же вы жить собрались? И на какие средства? – спросила судья, с усмешкой глядя на женщину, которая собственными руками разрушала свою личную жизнь.

Где это видано, чтобы бросать такого роскошного и обеспеченного мужа?! Сама виновата, вот пусть теперь и расхлёбывает кашу, которую заварила. Не перевелись ещё дуры на свете, а потому Алла всегда будет с прибылью.

– Пока я живу в нашей квартире. Благо, что она не приватизирована, а потому и отобрать у меня её никто не сможет, как это сделали с домом. Так как получали мы её когда-то на всю семью, включая и мою мать, и детей. А деньги у меня есть.

– Вот, ваша честь, она и денег скопила, пока жила со мной. Ну, что ж, раз уж ей так не терпится пожить без моей опеки, я не против развода. Только ты не забывай, дорогая, что в квартире зарегистрированы также мой сын с женой и их трое детей.

– Но я никогда не давала согласия на их регистрацию!

– Ты просто забыла. Так вот, я это к тому, что если тебе приспичит приватизировать квартиру, то тебе и твоим родственникам достанется только её третья часть.

Никонова имела полное право в любой момент прекратить перепалку между пока ещё супругами, но она являлась не только судьёй, но и обычной обывательницей, для которой чужая жизнь представляла своеобразный интерес, особенно её темные стороны. Поразительно, на какие только ухищрения ни идут люди, лишь бы застраховать себя от случайностей.

Сквозь хлынувшие градом слёзы Вера видела, с каким уважением смотрит судья на Сергея – как на героя, пытающегося спасти честь и достоинство своей семьи, и с лёгким пренебрежением, осуждающе – на неё, непутёвую и избалованную любящим мужем бабёнку, разрушившую собственное счастье на корню.

Судья Никонова зачитала заранее подготовленное решение: иск о разводе удовлетворить, в иске о разделе совместно нажитого имущества – отказать.

Безысходность словно волной накрыла Веру с головой, отобрав у неё способность мыслить, хоть как-то реагировать на происходящее. Раздавлена неправедностью закона, опустошена и духовно выпотрошена, унижена и уничтожена. Ничего от неё не осталось. Только пустая оболочка, жалкая, обессиленная и ноющая, не только от душевной, но и от физической боли. Думать нет желания, двигаться нет сил, плакать нет слёз: высохли от тупой обречённости.

Несправедливость, голая без прикрас, отвратительная по сути своей, больно отхлестала её по щекам, горящим теперь как от физических шлепков. А удары по лицу унизительны и всегда более болезненны, как для души, так и для тела, и остаются с тобой на всю оставшуюся жизнь, порождая всевозможные фобии, начиная с неуверенности в себе и кончая стойкой нелюбовью, даже ненавистью. Так как если не получается поквитаться с обидчиком и наказать его, то человек обращает свой взор на самое слабое звено – себя самого. Вот уж где можно разгуляться: сам себе палач, сам себе и жертва.

Вера с трудом добралась до квартиры, вымученно улыбнулась матери и детям, не желая признаваться в свалившемся на их головы несчастье, и уединилась в своей комнате с уверенностью, что весь мир ополчился против неё. Где ты, справедливость – синоним правосудия?

Зоя Васильевна даже расспрашивать дочь ни о чём не стала. И так ясно: дело проиграно. «Неужели с тех, кому много дано, и спросить-то некому?» – думала она о неправедном судье, пустившему их семью по миру.

Купите полную версию книги «Ваша нечисть. Детективный триллер» и читайте от первой до последней строчки.